Так уж сложилось, что в нашем обществе бытует мнение о фатальности при заболевании злокачественными опухолями. Если человек умирает от рака, то все окружающие знают, что он умер от рака, но если выздоравливает от него, то все (кроме самых близких) уверены, что у него рака не было, а было другое заболевание. Так создается общественное мнение по отношению к онкологическим заболеваниям, а ведь его, как верно заметил в свое время Талейран, очень трудно изменить. Подобное отношение было тридцать лет назад к инфаркту - и тогда врачи всеми силами скрывали от больных правду. И хотя от сердечно-сосудистой патологии сегодня умирает намного больше больных, чем от рака (например, в 1997 г. в Москве умерло от рака 4 000 больных, а от сердечно-сосудистых заболеваний 14 000), они уже не считаются столь грозными, как злокачественные опухоли.
Надо сказать, что это характерно в основном для нашей страны. За рубежом пациенту в большинстве случаев говорят правду, а если человек известный, сведения о болезни распространяются и средствами массовой информации. Широко освещалось, что Рейган, Ненси Рейган, Помпиду, Миттеран, Жаклин Кеннеди и многие другие лечились по поводу рака. Несколько лет назад я был в Лос-Анджелесе с детьми, которые вылечены от рака в нашей стране. В лагерь, куда собрались ребята, больные злокачественными опухолями, приехали Рональд и Ненси Рейган. Ненси выступила и сказала: "Дети, у вашего президента и у меня был рак, мы его победили - у вас тоже рак, боритесь и вы его победите".
К сожалению, у нас все по-иному. Мнение о неизбежной смерти при заболевании злокачественной опухолью, нередко непредсказуемый прогноз и долгий путь к выздоровлению формируют специфическое отношение к раку. Почти всегда это - поиск разных специалистов, возможных новых методов и лекарств. Психика близких больного подвергается стрессовой нагрузке, и многое воспринимается иначе, чем до болезни.
Именно поэтому любое сообщение газет, журналов и телевизионных программ, касающееся заболевания, сразу же большинством из них берется на вооружение. Их не отталкивает даже очевидная глупость и шарлатанство - сказывается вера наших людей в печатное слово. К сожалению, врачи нередко сталкиваются с этим. Благодаря хорошо поставленной рекламе больные и их родственники отказываются от лечения и идут к шарлатанам, которые в отличие от врачей дают гарантию выздоровления.
В прошлые годы о советской медицине писали почти всегда исключительно хорошее - она была лучшей в мире и особенно подчеркивалась ее доступность и бесплатность. Теперь пишут, что медицина у нас плохая, надо ехать за рубеж: в Германию, США, Израиль - там вас вылечат.
В центральных газетах иногда публикуют на первых страницах портреты детей с трогательными просьбами о помощи, телевидение показывает фотографии больных детей, чтобы собрать 60 - 80 тысяч и отправить их лечиться за рубеж, потому что только там врачи могут помочь.
Это хорошее дело, но почему надо ехать за рубеж вместо того, чтобы лечиться в России? Вот передо мной снимок: "Помогите Наде!" У 12-летней девочки рак щитовидной железы. И далее текст: "Врачи считают, что есть реальная возможность вылечить Надю, но не у нас, а за границей. Для лечения необходимы деньги - более 70 000 $".
Какие врачи считают? Ведь рак щитовидной железы если не лучше, чем за рубежом, то во всяком случае не хуже лечится в России, поскольку опыта у нас больше. За последние годы несмотря на то, что число детей, заболевших раком щитовидной железы, резко увеличилось, ни один ребенок у нас не погиб. Такие больные лечатся в основном в двух центрах (Российский онкологический научный центр РАМН и Медицинский Радиологический Научный Центр РАМН в Обнинске). Причем им не надо собирать столь большие деньги, как призывают наши средства массовой информации.
Я поинтересовался, почему пересадка костного мозга за рубежом стоит более чем в 10 раз дороже, чем у нас. Мне в клинике Лос-Анджелеса объяснили (стоимость пересадки там от 100 до 300 тысяч $), что треть - идет на научные исследования (значит, отправляя детей в США, мы помогаем американской науке, что неплохо, но, может, лучше помогать российской?), вторая треть - на модернизацию оборудования и лишь треть - непосредственно на лечение. Если учесть, что в эту последнюю треть входит и зарплата участвующим в лечении, то становится ясным: медицинская сестра в этом отделении за день получает столько, сколько профессор в нашем институте за месяц.
На первый взгляд, публикации и выступления, о которых я говорил выше, могут показаться безобидными, но это только тому, кто не знаком с проблемой. Скажу лишь о некоторых последствиях безудержной пропаганды "лечения за границей".
Когда кто-то, добившийся тем или иным путем денег, уезжает лечиться за рубеж, а окружающие его больные и их родственники знают, что у этого больного такое же заболевание, как и у них, и даже, что нередко, более легкое, то в их глазах появляется отчаяние: его там спасут, а нас оставляют умирать в России.
Второе. Чтобы попасть на лечение за рубеж, необходимо много денег, и вот начинается их поиск и поиск клиники, куда бы можно было поехать за меньшую сумму. В это время ребенок - я непосредственно сталкиваюсь с детьми и их родителями - не получает адекватного лечения, а иногда совсем не лечится. Уходит драгоценное время, и больной погибает. К несчастью, я наблюдал такие случаи. Да и пусть не завораживает зарубежная медицина - я знаком с ней не понаслышке, и не все там так хорошо.
Вспоминаю, как в одной из зарубежных клиник ко мне бросились родители мальчика из России, умоляя уговорить профессора не выписывать ребенка, потому что они не заплатили денег. "Ведь мальчик, - говорили они, - в тяжелом состоянии. Мы достанем денег, но пусть нас сейчас не выгоняют!"
В Санкт-Петербурге мама с девочкой пришла к врачу. Он обнаружил злокачественную опухоль и предложил лечение. Мама, зная из нашей прессы, что рак лечат только за границей, каким-то образом собрала деньги и уехала за рубеж. Там было проведено лечение, и девочку выписали. Счастливая мать вернулась домой. Но через месяц состояние ребенка ухудшилось, и мать вновь обратилась к петербургскому онкологу, который сказал, что у девочки рецидив заболевания. Мама вновь отказалась от лечения и уехала за рубеж, там девочка умерла, а убитая горем мать осталась жить у могилы дочери.
Между тем, проблему диагностики в детской онкологии в настоящее время можно считать решенной не только за рубежом, но и в нашей стране: современные методы исследования в педиатрии, включая ультразвуковую, компьютерную и магниторезонансную диагностику, лабораторные тесты (например, реакцию на альфафетопротеин, исследования катехоламинов и другие), позволяют диагностировать опухоль у ребенка почти в 100 процентах случаев.
Несомненным достижением детской онкологии являются результаты лечения.
В нашей стране практическое выздоровление достигается (учитывая все стадии опухолевого процесса, в том числе и далеко зашедшие) при лимфобластном лейкозе - 65 процентов, лимфогрануломатозе - 75, лимфосаркоме - 50, нефробластоме - 60, остеогенной саркоме - 45 и т.п.
При своевременном же начале лечения, т.е. в первой-второй стадии результаты лечения значительно улучшаются: при лимфобластном лейкозе - до 80 процентов, при лимфогрануломатозе - до 95, при лимфосаркоме - до 65 и выше, при нефробластоме - до 90 процентов, при раке щитовидной железы - свыше 90, при ретинобластоме - до 100 процентов.
Конечно, такие результаты достигнуты лишь в высокоспециализированных детских онкологических отделениях, но они показывают возможности детской онкологии.
Врачей, и прежде всего онкологов, очень тревожит реклама препаратов и методов, не прошедших настоящей проверки. Эту рекламу ищут бедные родители ребенка и близкие взрослого больного, они хватаются за эту соломинку - а вдруг поможет.
Все, по-видимому, помнят историю с катрексом. Почти каждый день по телевидению шла его безудержная реклама, критиковались врачи, которые не соглашались с мнением безграмотного "открывателя", предложившего препарат для лечения злокачественных опухолей. То, что при этом были безжалостно уничтожены ни в чем не повинные катраны в Черном море, это - полбеды, но, что погибли больные, которые отказались от лечения, чтобы за огромные деньги купить ампулы бесполезного катрекса, это - трагедия. Эпопея с катрексом кончилась, но хотя бы одно из средств массовой информации сообщило об этом?
Почти каждый день с экранов телевизора вещают маги, колдуны, различные "целители", которые могут лечить все, что угодно, им необязательно видеть больного, достаточно посмотреть на фотографию (не забудьте только заплатить порядочную сумму), и ваш близкий будет излечен. Большинство этих целителей связано с большими деньгами - мы боимся об этом говорить, но речь может идти о мафиозных структурах. Поэтому и идет реклама порочных методов и ненужных, а то и вредных, лекарств - есть чем оплачивать все это. У нас, врачей, денег нет.
Мне и сейчас больно вспоминать девочку, больную саркомой правой ножки. Она заканчивала предпоследний курс лечения, и ее выписали на отдых - через месяц она должна была явиться на последний курс терапии. Однако не явилась. Только через четыре месяца отец привез ее к нам в тяжелом состоянии. Девочка кричала от болей, ножка стала огромных размеров. Выяснилось, что отец, прочитав объявление в газете об экстрасенсе, который лечит рак, решил закрепить успех, достигнутый в клинике. Он за большие деньги прошел "курс лечения" у экстрасенса. Сначала состояние девочки становилось все лучше (сказывалось проведенное у нас лечение), затем наступило ухудшение. Но отец верил шарлатану и, пока девочке не стало совсем плохо, "лечил" ребенка у него. Нам пришлось отнять ножку у ребенка. Интенсивное лечение позволило спасти девочку, но она на всю последующую жизнь останется инвалидом.
Конечно, мы понимаем, что средства массовой информации зависят от рекламы. Но, рекламируя, следует помнить, что ничего нет дороже здоровья наших людей.
Л. Дурнов
академик РАМН
