Наша организация существует с 1989 г. В начале она была независимой, но в последние годы работает в системе муниципальной службы. У нас две линии. Одна линия круглосуточная, куда обращаются дети, подростки, их родители. Другая линия - детская. Мы объявляем ее как линию для детей от 3-4 лет до 12, и получаем такие звонки.

      Впрямую звонков о смерти не было. Были упоминания матерей о том, что дети от 7 до 12 лет звали смерть - всерьез, в полусне, утром по пробуждении: "Я не хочу жить, я хочу умереть". Это фразы, которые нам говорили матери как прямую речь своих детей.

      Жизнь в иных семьях настолько за гранью здравого смысла, что она в сущности невозможна. Взрослые давно как бы живут, производят действия, внешне напоминающие процесс жизни, при полном отсутствии наипростейших ощущений жизни, ее радости, ее музыки, ее душевности, ее любовности. Жизнь в таких семьях есть сон, очень похожий на смертный сон и уж кошмарный сон во всяком случае.

      Совершенно неважны внешние реалии: количество комнат, машин, меньше или больше денег, вещей и т. д. Дитя в такой семье еще живо, еще страдает, т. е. подает признаки жизни, и поэтому просит смерти, т. е. не вникая ни в какие философские осмысления экзистенциальных проблем, называет выход из этой лжежизни, т. е. по существу смерти, в иной жизни, - смертью.

      Были звонки детей и подростков - наркоманов, и были беседы по содержанию жизни: о пресыщенности, о неудовлетворенности, о горьком разочаровании, об усталости, об отвращении, о страхе пред жизнью, об отсутствии воли к жизни и об отношении к этой жизни. Об этом часто у нас разговоры. Об их холодном, безразличном или враждебном отношении к жизни, которой они живут.

      Жизнь - это горячее, пульсирующее, нежное, пушистое, требующее заботы, ответственности и т. д. Смерть - холод, неучастие, неделанье, отсутствие ответственности. Дети просят не смерти, а жизни. Они ищут и просят небывалого выхода из этого ужаса. Если их существование называется жизнью, то что тогда смерть? Хуже уже быть не может. Тогда смерть, может быть, - это жизнь.

      Подростки и юноши имеют в виду примерно то же, что и дети. Но еще, потерпев поражение в первых битвах за право жить, душой одрябшие, как и взрослые, не имея более энергии, хотят сдаться в плен, вывешивают белый флаг и одновременно черный, пиратский, будто на корабле. Они возвращают билет: - "лучше смерть, чем жить с вами".

      И те, и другие - это жертвы обмана, насилия и сонной болезни общества. Наше насилие, которое есть в семьях, - от нечувствия другого, родителям невозможно никак почувствовать ребенка как другого. Для них он остается вещью или вообще его нет, а есть только сам родитель, который, как с зеркалом, общается с другим человеком, с ребенком. Взрослые не позволяют к себе такого отношения, противостоят ему. Ребенок не готов к противостоянию своим родителям. И родители совершают насилие - мелкое и более крупное, зловещее, окончательное.

      Человеку дано ребенком пройти, чтобы знать, что это значит - быть слабым, меньшим, уязвимым. Это прививка против насилия, но кто из нас ее усваивает?

      Как же быть? Пытаться кукарекать, будить ото сна, показать, что жизнь, божий мир, - это не тот зловонный мирок, который они знают, что в поисках жизни не надо уходить в смерть. Есть другие выходы. Дверь в стене - рядом с нами.