В рамках любого религиозного сознания этот вопрос решается безусловно положительно. Более того, подготовка к смерти определяет функциональное назначение религии, в частности христианства. Но кроме религии, одну из главных ролей во всечеловеческой трагедии смертности играет и медицина. И если роль религии - это выработка средств принятия неизбежности смерти, то роль медицины - сопротивление этой неизбежности, для которой вопрос о смерти есть вопрос о сохранении и поддержании жизни. По сути дела, это сопротивление является нравственной сверхзадачей медицинской деятельности, которая всегда определяла и определяет особое социальное положение врачевания и медицины в обществе.
В связи с этим, очевидно, что медицинское образование должно быть в ясном и осознанном смысле ориентированно этой нравственной сверхзадачей. В то же время выбор профессии каждым желающим стать врачом, в значительной степени уже психологически сформирован этой ориентацией. Особые нравственно-психологические характеристики личности врача определяются в понятии "инстинкт врачевания", которое фиксирует выраженную способность сострадания и помощи другому человеку. Нисколько не умоляя значения этой "инстинктивной" предрасположенности к врачеванию, нельзя не считаться и с "онтогенетической" обусловленностью поведения врача. Говорят, что "ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть в упор". Следствием первого является физическое ослепление, следствием второго - нравственное, которое проявляется в цинизме и равнодушии, столь недопустимом для врача и столь часто, к сожалению, встречающемуся. Из этой профессиональной и опасной обреченности "смотреть на смерть в упор" вытекает особая необходимость в нравственном самосовершенствовании, в профессиональном морально-этическом сознании, как формы духовно-нравственной "защиты" эмоционально-психической стабильности личности врача от деструктивных факторов медицинской практики: постоянной среде человеческой боли, страдания, смерти, изнуряющей тирании ответственности и "бездне бессилия", пределе и беспределе возможностей профессионального воздействия на человеческую жизнь.
Парацельс учил, что нравственность является одной из опор врачебного профессионализма. З. Фрейд говорил, что всякий психотерапевт (а деятельность врача любой специальности включает в себя психотерапевтическую компоненту), "должен быть безупречным особенно в нравственном отношении" (1). Очевидно, что речь идет не столько о "безупречности" как механической точности соответствия поведения тем или иным этическим нормативам, сколько о "безупречности" как нравственно выверенной стратегии отношения к человеку, основывающейся не только на особенностях природы лечебной деятельности, но и на сущностных принципах человеческой жизни. Эта "выверка" и составляет одну из задач как этического знания вообще, так и профессионально-этического знания в частности.
Но знание предполагает его освоение. Парадоксальность системы современного российского медицинского образования заключатся в том, что она не включает в себя этого освоения. В медицинских вузах России до сих пор отсутствует специальный и целостный курс по биомедицинской этике. Многие специалисты рассматривают биомедицинскую этику как современную форму медицинской этики, которая представляет собой уникальный синтез гуманитарного и медицинского знания. Предметом биомедицинской этики (или биоэтики) являются морально-этические проблемы, связанные с новыми биомедицинскими технологиями (реанимационные методики, трансплантология и т. п. ) и с новым правовым сознанием ("право на достойную смерть" и т. п. ). С нашей точки зрения, биоэтика может и должна выйти на уровень теории нравственно-мировоззренческого типа, основывающейся на понятиях "жизнь", "смерть", "болезнь", "здоровье" и на универсальном гуманистическом принципе обеспечения "сохранения и поддержания жизни", что имеет особое значение в условиях нравственно-мировоззренческого кризиса, как следствие происходящих в России процессов, который особенно пагубен для нынешнего поколения студентов-медиков.
Факт отсутствия этой дисциплины в медицинских вузах весьма симптоматичен. Он свидетельствует о глубинном технократическом характере современного медицинского образования, превращающего медицину в расформированный по специальностям набор методик, приемов, правил, средств, навыков. В основу "Межкафедральной программы по медицинской этике и деонтологии для студентов высших медицинских и фармацевтических учебных заведений", принятой в 1976 и переработанной в 1983 году был заложен принцип отрицания общетеоретического курса по медицинской этике. Здесь присутствует ориентация на преподавание нравственно-деонтологического знания по частям, на всех кафедрах, без выделения дополнительных часов в учебных планах, в виде конкретных рекомендаций по конкретным примерам.
Должны ли удивлять после этого данные социологического исследования, проведенного в Московском стоматологическом институте им. Н. А. Семашко, согласно которым 40% аспирантов-клиницистов набора 1983 г. (представляющих выпускников медицинских институтов всех регионов России) за годы обучения в вузе не получали никакой специальной подготовки по медицинской этике. А опрос 1994 г. аспирантов Российского государственного медицинского университета показал, что вся смысловая сфера и многозначимость проблемы смерти и умирания практически была сведена к "изучению" механических процедур таких действий как отделение умирающего ширмой, нанесение номера на тело, оформление документов.
Очевидно, что нынешняя российская высшая медицинская школа все еще находится в плену "господствующей идеологии" с ее социоцентризмом и этическим релятивизмом, которые меньше всего предполагают понимание умирания как "стадии жизни", как "значимого личностного события", отношение к которому требует особого внимания и исследования.
Медицинское образование находится в жестких рамках технократичеких дидактических принципов обучения, где господствует цель освоения готовых знаний, средствами достижения которой является выучивание правил, определений и доказательств. Действительно, "отношение к смерти и умиранию" нельзя втиснуть ни в какие жесткие правила, стандарты, ни в какую нозологию. Отношение и понимание смерти - это область "человекоощущения", "человеколюбия", область собственно нравственного отношения "врач - больной". То, как врач ведет себя у постели умирающего - это в чистом виде нравственное поведение - одно из проявлений врачебного профессионализма. Но как и любой профессионализм - нравственная культура врача - это не только проявление психологической склонности, но и результат кропотливого изучения истории морали и медицины, логики современных этических и правовых теорий, это индивидуально-личностный, рационально-эмоциональный выбор ценностно-нормативных, духовных опор как для своей жизни, так и для свой профессии. Освоение современной биомедицинской этики как самостоятельной, целостной, общетеоретической дисциплины - реальный путь у этому выбору.
Литература
1. Шерсток Л. , Р. де Соссюр. Рождение психоанализа. М. , Прогресс, 1991.
