Любовь и роза

Мне ничего не надо. Я все равно умру, - твердил десятилетний Антон... Первые два дня в отделении реабилитации Института детской онкологии он только плакал. На третий - успокоился. На четвертый - попытался улыбнуться...

Недетское горе
СТРАХ. Этот панцирь обрушивается сразу и погребает под собой всю семью, изолируя от внешнего мира, от тех дел, интересов и знакомств, которые казались важными еще вчера - до вынесения приговора. До того момента, когда врач огласил диагноз, не оставляя никаких надежд: "Ваш ребенок болен раком...".

В одной только Москве злокачественные опухоли обнаруживаются как минимум у 200 детей ежегодно. Статистика по стране: 13-15 случаев заболевания на 100 тысяч детского населения. Надо сказать сразу: благодаря возможностям современной медицины 60 процентов заболевших излечиваются полностью, навсегда! И это не предел: по мнению специалистов, показатели могут быть еще лучше. Детские опухоли - именно детские, - своевременно обнаруженные, поддаются врачеванию. Но все равно в каждом конкретном случае выздоровлению ребенка предшествуют химиотерапия, облучение, операция, порой потеря органов и конечностей. А значит, боль, отчаяние, депрессия, жуткий, леденящий душу страх, который не оставляет. Не оставляет годами! Перед таким испытанием пасуют даже взрослые. Что говорить о десятилетних?..

Подмосковье может гордиться: единственное (на всю страну!) место, где помогают преодолеть психологический стресс детям, излечившимся от рака, находится у нас, в Мытищинском районе, в пяти минутах езды от поселка Вешки. Это - реабилитационное отделение Института детской онкологии и гематологии Российской академии медицинских наук.

"Пока не увяла роза"
Отделение открыто с 1990 года. Однако ныне работающий коллектив считает днем своего рождения 1 января 1997-го - тот самый день, когда заведовать отделением был назначен Григорий Янкелевич Цейтлин. Только после его прихода начала вырисовываться модель комплексной психологической реабилитации: обыкновенный санаторий превратился в уникальное учреждение. Точнее - превращается, поскольку процесс незавершен...

Здесь лечат исстрадавшиеся детские души. Как? Испытанными и популярными во всем мире методами арттерапии. Искусством. А именно: музыкой, пением, рисованием, ткачеством, лепкой, постановкой спектаклей, общением с природой. Плюс тренажеры и бассейн. Плюс непрерывное наблюдение психологов.
Смена в отделении реабилитации длится месяц. Приезжают по 20-30 человек одновременно Возраст - от 7 до 16 лет. Режим для всех одинаков и обязателен: утром
общеобразовательная школа (автобус возит детей в Москву и обратно); вторая половина дня - мастерские: рисование, лепка, спектакли... Выходные вообще сплошь заполнены искусством, которое само по себе благостно. Не говоря уже о медицинской подоплеке, тщательно продуманной и запрограммированной, - это касается каждого занятия. Абсолютно каждого.
Есть ли польза? Безусловно.

Например, ткачество на дощечках, которому обучает ребят Варсеник Адамян. Помимо полезных навыков, оно позволяет улучшить концентрацию внимания и памяти, восстановить "сбои" в мелкой моторике. Те же цели преследуются на уроках лепки и рисования: через моторику идет воздействие на центральную нервную систему, происходит коррекция нейропсихологических нарушений... Занятия с экологом Юлией Чекулаевой - это вообще целая философия прикосновения к вечной жизни. Юля не томит детей в помещении - как правило, путешествуют все вместе по лесам и полям. Ну а потом, насмотревшись на сугробы и мохнатые елки, все вместе воплощают героев "Снежной королевы"...

Сцена. К ней в отделении реабилитации отношение особое. Сценические этюды здесь ставили все три года. Убедившись в исключительном эмоциональном эффекте, замахнулись на спектакли. Их режиссирует опытный психотерапевт Ирина Карпенко. Исходя из конкретных лечебно-воспитательных целей, она творчески "перекраивает" материал известных произведений. Уже поставлены три спектакля, среди них - Гриновские "Алые паруса". Премьера нынешнего января - "Снежная королева".

Спектакли объединяют и сближают. Спектакли позволяют сказать, нет - крикнуть о сокроненном! "Я жив, пока не увяла эта роза, - говорит герой одной из любимейших детьми пьес. - Я не умру, пока ты любишь меня. А ты ведь любишь, правда?"...
Вот выдержки из заключений, составленных психологами после первого знакомства с пациентами отделения реабилитации: "тотальная замкнутость, страх перед будущим, недоверие к миру взрослых, чувство незащищенности и личной неполноценности, изуродованности, потеря эмоциональной памяти". Такими они приезжают сюда. Поверьте на слово: уезжают - другими. Кстати, рвутся назад. Многие возвращаются в процессе лечения раз по десять (!).
Значит, есть польза.

Усадьба - судьба
Огромный парк. Дом с колоннами и львами. Дивное озеро у парадного крыльца... Наследие немецкой знати, сгинувшей после революции. Казалось бы, в двух шагах - Московская кольцевая, а тут - тишина, благодать. Царство природы и воспоминаний. Где, как не здесь, располагаться отделению реабилитации?

Принимая хозяйство в 1997 году, доктор медицинских наук Григорий Цейтлин отметил сразу: с местом повезло. С интерьером дома - тоже: около тридцати лет усадьба служила дачей партийным боссам. Лепнина, люстры и дубовые двери, понятно, впечатляют. Зато, к сведению бывших боссов, пятиметровые потолки детям не по нраву. Говорят, слишком официально. К чему так возноситься-то?!

Получив отделение три года назад, команда педагогов под руководством Цейтлина многое изменила и перестроила в усадьбе. Собственными руками. Прежде всего они оборудовали мастерские. Это было принципиально, по СУТИ. Потом закупили новые тренажеры, спортинвентарь, компьютерный класс. На какие средства? "Волшебный ключ" помог. Без шуток.

Автономную некоммерческую благотворительную организацию "Волшебный ключ" учредили в августе 97-го сами же сотрудники отделения. Таким образом они добились юридической возможности напрямую получать деньги от сочувствующих лиц и организаций. Но не только: они обрели право самостоятельно участвовать во всех предприятиях, скажем, грантовых конкурсах, то и дело "запускаемых" иностранными спонсорами... Они уже участвовали. И небезуспешно. Так, например, их проект "Образовательные программы для детей, перенесших онкологические заболевания", отправленный на конкурс памяти матери Терезы (Фонд Сороса), был удостоен диплома II степени. В результате отделение получило семь тысяч долларов, на которые был обустроен компьютерный класс.
Еще одна победа из последних: грант в пять тысяч долларов, присужденный британским благотворительным фондом "САF" за проект, связанный с арттерапией в лечении детской онкологии. Да, отделение старается зарабатывать само для себя - в условиях скудного государственного финансирования иначе не выжить. И без друзей не выстоять, это определенно.

Настрадавшейся ребятне помогают многие. По-разному. Есть волонтеры, готовые бесплатно ухаживать за детьми. Есть прихожане храма Козьмы и Дамиана, каждый месяц приезжающие убираться в усадьбе. Есть состоятельные коллеги из-за рубежа. Быть может, кто-то откликнется и сейчас: отделению реабилитации необходима срочная помощь в строительстве конюшни для двух подаренных лошадей. Дети ждут не дождутся животных, а содержать их негде. Да и наблюдение ветеринара было бы не лишним...

Интересно, до революции держали здесь лошадей? Наверняка. А вот лестницы, ведущей со двора в окно, не было. Ее придумала Юля Чекулаева, для того чтобы ребятам веселее было ходить на занятия. Меня поразила эта лестница. И кровати, стоящие в учительской, в мастерских - для педагогов. На случай ночевки. Оказывается, они частенько ночуют здесь. Хотя могли бы после занятий уезжать домой, ведь за детьми всегда присматривает дежурный воспитатель. Могли бы - но не уезжают: "Когда остаешься на сутки, лучше узнаешь детей...". Еще поразила интонация, общая для всех сотрудников отделения. Представьте, голоса разные, а интонация одна: спокойная, благожелательная. Педагоги, воспитатели и психологи отделения реабилитации получают совсем немного, и тем не менее костяк коллектива не распадается вот уже три года. Люди просто хотят здесь работать. Судьба, говорят.

...Весь подоконник и столы в керамической мастерской у Лены Слонимской заставлены поделками подопечных. На прощание мне предложили выбрать любую: подарок! Я, разумеется, выбрала. А после пожалела, что не попросила другой - один из поясов, развешенных ворохом в ткацкой мастерской Варсеник Адамян. Разные такие пояса, пестрые, как наша жизнь, и на каждом вышито: "Пресвятая Богородице, спаси нас".

Рита БОЛОТСКАЯ