Раковый доллар

Наталья Богданова

"Время MN"

Около тысячи человек в России застрахованы от заболевания раком. Это в стране, каждый пятый житель которой в течение жизни попадает в печальную категорию онкологических больных, где ежегодно диагноз "рак" ставится 400 тысячам человек и более 300 тысяч от него умирает. По словам Павла Иванушко, генерального директора страховой компании "Отечество", вот уже два года предоставляющей такую необычную услугу, за компенсацией обращается 10-15 клиентов в год.

Общественный диагноз

Диагноз, вынесенный онкологом, страшнее любого пророчества и точнее всякого гороскопа.

Миллионы долларов, потраченные на борьбу с раком, в последние годы стали приносить ощутимые результаты: появились новые препараты и методики лечения, благодаря которым больные (особенно если рак выявлен на ранней стадии) живут десятилетиями. И российские онкологи не уступают своим западным коллегам - последние достижения в этой области становятся обще-доступными немедленно. Однако лечение остается весьма дорогим даже по западным меркам. Например, курс химиотерапии вместе со средствами, обеспечивающими безопасность его проведения, сегодня стоит от нескольких тысяч рублей до нескольких тысяч долларов. Причем, химиотерапия подразумевает цикличность: нужно не менее трех-пяти курсов, которые, как правило, должны повторяться через две-три недели.

Обольщаться насчет гарантированной 41-й статьей Конституции бесплатной медицинской помощи не стоит. По закону, онкологические больные действительно имеют право на бесплатное обеспечение любым перевязочным материалом, средствами по уходу и любыми препаратами - не только противоопухолевыми, но и сердечными, обезболивающими, неврологическими т. д.

Из-за отсутствия под рукой бесплатных препаратов или из-за того, что имеющиеся препараты недостаточно эффективны, врач часто оказывается перед сложной дилеммой: говорить или нет пациенту об оптимальном варианте лечения, заведомо зная, что для покупки нужных лекарств тому придется продавать машину, квартиру, отказаться от всего, обречь свою семью на нищету - и не всегда получить гарантию выздоровления...

Наша культура, к сожалению, вообще делает онкологического больного изгоем общества. Мало того, что сразу же возникают проблемы в семье: и личностные, и экономического плана, так еще и на работе все рушится. Сослуживцы начинают сторониться - боятся заразиться (хотя это невозможно), начальство теряет интерес. Считается, что экономически держать онкологического больного невыгодно, что больной раком обречен на смерть, что он бесперспективен - как руководитель, как специалист. В последние годы мы сталкиваемся с тем, что именно онкологических больных стараются сократить, избавиться от них в первую очередь - независимо от того, уборщица это или генеральный директор предприятия. Причем, эта проблема остается даже тогда, когда больному проведено радикальное лечение, и врачи считают его излеченным.

Самофинансирование бывает сродни самолечению

На самом деле вопрос, как использовать деньги, чтобы получить максимальный эффект, для онкологического больного столь же важен, как и вопрос, откуда их взять. Российские онкологи наблюдают в последнее время у наших соотечественников разочарование в западных клиниках: если в середине 90-х количество уезжавших лечиться за границу исчислялось сотнями, то сейчас на такое решаются уже десятки. И прошлогодний августовский кризис - не единственное объяснение. Среди тех, кто считал ино-странных докторов кудесниками, далеко не все относились к новым русским, люди порой, отправляясь за кордон, продавали последнее в надежде вернуться здоровыми.

Мы периодически сталкиваемся, скажем так, со специфическим отношением к россиянам со стороны наших зарубежных коллег. Пользуясь отсутствием правовой защиты, безграмотностью, незнанием языка, или недостаточностью информации о необходимых мероприятиях, зарубежные врачи иногда проводят нашим согражданам дорогостоящие процедуры, которые не являются безусловно показанными. Может, хуже от этого не становится, но и лучше не будет точно. Бывают и ошибки в диагностике, за которые потом невозможно добиться компенсации, но самое главное - лечение за границей прекращается в тот момент, когда у пациента кончаются деньги. Иногда оно обрывается и на полпути. А ведь лечение онкологических заболеваний - это не одноразовая акция: здесь нельзя обойтись только одной операцией, только одним курсом лучевой или химиотерапии. Это длительное лечение, и в первые полгода-год довольно интенсивное. Врачи за рубежом нашим соотечественникам зачастую такой информации перед началом лечения не дают. И потому многие пациенты и их родственники изначально даже не представляют, с какими тратами в итоге им предстоит столкнуться.

Без последнего выбора

В свое время отечественная система онкологической помощи была признана лучшей Всемирной организацией здравоохранения. Сейчас она разрушается: ссылаясь на трудности финанси-рования, в ряде регионов делаются попытки закрыть онкодиспансеры, передав лечение онкологических больных в руки неспециализированных клиник. Забыв при этом, что опухоль можно излечить только комплексно: сочетая операцию с лучевой и/или химиогормонотерапией.

Однако, когда сегодня наши онкологи утверждают, что россиянину, да еще не слишком стесненному в средствах, будет оказана высококлассная помощь на родине (кроме, конечно, тех случаев, когда медицинское вмешательство уже бесполезно), то, не покривив душой, они могут подразумевать только известные онкологические клиники: имени Петра Герцена и имени Николая Блохина в Москве, имени Николая Петрова в Санкт-Петербурге, или крупные областные диспансеры, которые можно сосчитать по пальцам.

Но проблема не ограничивается тем, что хороших центров мало: человек, заболев раком, даже не знает, куда ему обращаться. Из районного онколога, не секрет, советчик далеко не всегда хороший. К тому же сегодня большинство онкологических центров и диспансеров "бесплатно" лечат лишь по прописке, а с остальных уже официально берут деньги. Таким образом пациенты в большинстве своем объективно лишены не только права выбирать клинику, в которой предстоит лечиться, но и не могут получить достоверную информацию.

За рубежом же своих сограждан, болеющих раком, стараются информировать не только о клиниках, возможных методах лечения, ожидаемых результатах, но и предоставляют право самостоятельно выбирать курс терапии, исходя из собственных представлений о том, какой должна быть их дальнейшая жизнь: например, прожить 10 лет, будучи обузой для самого себя и для окружающих из-за негативных последствий лечения, либо значительно меньше, но полноценно. Помимо всего прочего там считают, что у пациента не должно быть иллюзий относительно стоимости лечения. Для этого были разработаны специальные анкеты, методики, позволяющие рассчитать все, включая деньги, которые будут истрачены на букеты, шоколадки и оплату проезда к медицин-скому учреждению.

К сожалению, у нас такое подсчету не поддается. Когда в одном из столичных онкологических учреждений попытались провести аналогичное исследование, то пациенты категорически отказались, боясь, что анкеты были тайно промаркированы.

Рецепты для врача

Эпизод с анкетами, наверное, как ничто иное иллюстрирует ненормальность существующих отношений между людьми в белых халатах и пациентами, их социальное и общественное неравноправие. Онкологический больной, автома-тически превращающийся во второстепенную фигуру как в семье, так и на работе, попадает еще и в полную зависимость от своего доктора, от воли которого зависит, выписать или нет бесплатный препарат, какие назначить процедуры.

С другой стороны основывать эти отношения на принципе купли-продажи, который, на первый взгляд, предусматривает равноправие сторон, тоже опасно.

Врач по идее не должен быть заинтересован в получении денег от конкретного больного. Если врачу платят процент от той или иной манипуляции, то он, скорее всего, будет назначать самые дорогие процедуры. Не хочется говорить огульно, есть много порядочных людей, но эта опасность превращения врача в делягу будет существовать до тех пор, пока наши медучреждения будут финансироваться так, как сейчас.

Выход многие медики и пациенты видят в расширении благотворительных программ, в опосредованном финансировании онкологических клиник и центров через специальные фонды. Пока, к сожалению, немногочисленные российские фонды, декларирующие главной своей задачей помощь онкологическим больным, с трудом решают проблемы отдельных пациентов.

Проблемы, о которых мы говорили выше, не могут быть решены усилиями одних только врачей. Поэтому, по инициативе общественной организации "Клуб онкологов" совместно с информационным центром Московского общества помощи онкологическим больным (вице-президент - Елена Успенская) под эгидой старейшего в Европе Института онкологии имени Петра Герцена (директор - главный онколог России, академик РАМН Валерий Чиссов), была разработана долгосрочная программа, первой этап реализации которой предусматривает предоставление достоверной информации онкологическим больным и их родственникам по всем интересующим их вопросам. Уже работает горячая телефонная линия, недавно был получен грант Сороса для развития информационного сайта в Интернете (http:/ /doktor.ru/onkos/together/index.htm), где пациенты могли бы быстро и в доступной форме получить информацию по методам диагностики, лечения и лекарствам. Однако далеко не все идеи удается реализовать в рамках гранта Сороса, и приходится искать средства для более глобальных проектов, направленных на то, чтобы сделать лечение онкологических больных действительно бесплатным для них.

Автор - Наталья Викторовна Богданова - Руководитель Центра амбулаторной диагностики и лечения опухолевых и предопухолевых заболеваний Института онкологии имени Петра Герцена, руководитель отделения химиотерапии и нетрадиционных методов лечения, президент "Клуба онкологов"

"Время MN", №124, 14 июля 1999