Когда убрали все дренажи, я впервые попыталась посмотреть на себя в зеркало глазами обычной женщины. От жалости к родному, но теперь изуродованному телу слезы полились сами собой. Подумалось, что время женственности для меня закончилось, принеся взамен серьезные проблемы, связанные с внешним видом. Трудно было смириться с мыслью, что теперь до конца дней моих я должна буду что-то подкладывать в лифчик. Мои первые попытки с ватой не увенчались успехом. Помня чьи-то советы в больнице, попросила приятельницу смастерить мне "грудь" с помощью льняного семени. Получился какой-то камень в материи, который тут же повредил операционный шов.
Пошла в протезно-ортопедическое учреждение, где по справке онкодиспансера мне выдали протез и специальный лифчик. Меня ждал очередной моральный удар (я уже перестала их подсчитывать), жизнь продолжала испытывать на стойкость. Государственный бесплатный протез - это что-то резиновое, наполненное спиртом с глицерином, тяжелое и очень некрасивое. Лифчик модели для кормящей матери потряс меня еще больше. (Хотелось бы знать: тем, кто создавал эти протезы и белье, приходило вголову, что носить это - женщине, может быть (не приведи Господи!) кому-то из самых близких, родных?)
Горю моему не было предела. Я замкнулась, постоянно плакала. Постепенно вошла в депрессию и просто лежала в слезах, ничем не интересуясь. Тело болело... Появились мысли уйти из жизни - впереди я не видела просвета.
В этот период Судьба послала мне женщину, добрую, милую. Она тоже перенесла тяжелое (к счастью, не онкологическое) заболевание и самостоятельно в течение нескольких лет вытаскивала себя из болезней. Людмила Григорьевна Савельева занималась оздоровлением (по профессии она учитель музыки) и постепенно привела к этому и меня. Те методы, которые она применяла для восстановления здоровья, я бы назвала психотерапией и, как мы сейчас называем, традиционной медициной. Благодаря ей I перестала плакать, но тяжесть на душе не проходила.
Приехал домой сын и привез мне немецкий силиконовый тротез, который тогда в России еще было невозможно купить. Протез и специальное белье по просьбе сына супили и привезли его друзья из-за рубежа. Я взяла в руки эту мою будущую грудь, и она дала мне импульс к жизни. Ношу этот протез уже четыре года. Привыкла, он
красивое женское белье, за ним приятно ухаживать.
У нас с мужем единственный сын. Он оказался хорошим психологом. Не стал гладить меня по голове и плакать вместе со мной, а постарался пробудить меня к жизни по-другому: "Если не хочешь помочь себе, то помоги хотя бы мне", - сказал он довольно строго. И постепенно я пришла к мысли, что если у меня больше нет цели в жизни, то я должна помочь сыну, тем более, что его работа связана с моей специальностью. Я начала выбираться из кризиса.
Восстановлению моего здоровья во многом способствовал отдых в санатории "Марьино" (Курская область). Прекрасные условия, сказочная природа, внимательный чуткий коллектив врачей во главе с кандидатом медицинских наук Фаридом Явдатовичем Байбуриным оказали мне именно ту помощь, в которой я нуждалась. Свежий воздух, долгие прогулки по старинному парку, ежедневное часовое плавание в бассейне (в перерыв, когда там не было людей), легкий массаж, приятное общение постепенно возвращали меня к активной жизни.
После больничного и отпуска я с большим желанием вышла на работу. Год выдался очень напряженный. Я не хотела чувствовать себя больной, инвалидом, поэтому усиленно нагружала себя, чтобы не было других мыслей. В этот год защитилась моя третья аспирантка, чему я была очень рада. Летом, в августе, у нас была серебряная свадьба, которую мы решили отметить всей семьей за границей. Мы смогли поехать на неделю в Австрию. Там у меня случился гипертонический криз, причем достаточно серьезный. Вернувшись домой, я стала искать причину обострения гипертонии, подбирать методы ее лечения. В этом мне помогал профессор Николай Григорьевич
Филиппенко. В нашем поиске было всякое: и удачи, и неудачи. Только через год мы подобрали необходимые именно мне лекарства, которые я принимаю и сейчас. Теперь я научилась справляться с давлением, и пока проблем нет.
Периодически, раз в полгода, прохожу обследования со всеми анализами, флюоро- и рентгенографией, УЗИ. Посещаю терапевта, хирурга, невропатолога, гинеколога, офтальмолога, ЛОР-врача, но всегда со страхом ожидаю визита к онкологу. К счастью, пока результаты каждого осмотра и обследований меня радуют.
Год назад от страшного недуга умер мой Врач, продливший мне годы жизни после операции. Никто не мог сначала поверить в тот диагноз, который он поставил себе сам, но, к сожалению, было слишком поздно. Проработав онкологом-маммологом больше 20 лет, Игорь Владимирович Третьяков спас многих женщин, но и его не обошел рак. Вечная ему память и благодарность от его бывших пациенток, возвращенных его золотыми руками к жизни!
За прошедшие годы угнетенное состояние духа случалось у меня не раз. Иногда приходилось обращаться к невропатологу или психотерапевту; они определяли астенодепрессивный синдром и назначали различные лекарства, рекомендовали прогулки, спокойный образ жизни.
Снова и снова, словно барон Мюнхгаузен, я "вытаскиваю себя за косичку" из болота отчаяния и стараюсь благодарно принимать жизнь такой, какая она есть, - ради своей работы, учеников, ради любимого сына, ради самой себя.
|
|
|
|
|